Что такое прокси в политике

Чужой кровью, на чужой территории

Поскольку ядерная война не оставляет шансов на выживание ни одной из сторон, концепция прокси-войны приобрела особую привлекательность для «любителей» загребать жар чужими руками. Именно поэтому Вашингтон и ухватился за этот вид боевых действий — как дьявол хватается за грешную душу.

История прокси-войн насчитывает столетия. Все прокси-войны, в том числе и современные (Вьетнам, Сирия, Ливия, Украина и пр.) отличаются друг от друга по целям, составу участников, формам и способам действий сторон, а вероятные или действующие противники (отдельные государства и коалиции) имеют доступ к высокотехнологичным средствам ведения войны.

Сегодня на Украине прокси-агент в лице правящих элит, находящихся под влиянием Вашингтона, получает в своё распоряжение высокоточное оружие, артиллерийские и ракетные системы дальнего радиуса действия, кибер- и роботосистемы для дистанционного проникновения на критические объекты инфраструктуры противника. При этом расширяются возможности доступа неядерных государств, а также негосударственных структур к технологиям, необходимым для создания оружия массового уничтожения. И это ещё одна причина, почему прокси-война рассматривается как востребованный инструмент стратегического сдерживания. Но для начала давайте определимся с понятиями.

Прокси-война — это международный конфликт между двумя странами или коалициями, которые пытаются под различными предлогами достичь намеченные цели с помощью военных действий на территории третьей страны с использованием её же ресурсов.

Что касается Украины, то здесь концепция прокси-войны (ПВ) реализуется с учётом принципа взаимодействия и взаимозависимости трёх участников вооружённого конфликта:

• государства-заказчика (США);
• государства-мишени, выступающего в роли объекта прокси-войны (Россия);
• третья сторона — собственно прокси-агент (Украина), действиями которого во внутренней и внешнеполитической сфере манипулирует заказчик.

Выгоду этого вида военного конфликта для заказчика обусловливают следующие факторы:

• наносится прямой ущерб государству-мишени при конечной цели его ослабления, развала и перехода под внешнее управление;
• экономически и политически прокси-война выгодна заказчику, поскольку военно-техническая помощь прокси-агенту является мощным источником прибыли для ВПК (в данном случае — американского). Кроме того, заказчик ПВ получает дополнительные бонусы к репутации «поборника демократии»;
• минимизируются угрозы национальной безопасности государства-заказчика, поскольку прямого его участия в военных действиях нет;
• заказчику выгодно использовать ресурсы прокси-агента в силу простой и циничной логики: гибнут чужие солдаты — пушечное мясо конфликта, разрушается чужая страна;
• и самое главное: в дополнение к стратегическому ядерному сдерживанию прокси-война в отношениях между великими державами является эффективным инструментом стратегического неядерного сдерживания.

Не секрет, что проблема стратегического сдерживания занимает центральное место в политике великих ядерных держав. Вот и в недавно принятой Стратегии национальной безопасности США практически прямым текстом говорится, что курс на наращивание способностей сдерживания обусловлен необходимостью противостоять усиливающейся России и Китаю, модернизация промышленности которого проходит ударными темпами, а также Ирану, продолжающему ядерные разработки. В этих условиях акцент на прокси-войны как элемент стратегии сдерживания превращается в заметный компонент американской политики.

Домашняя заготовка США

Концепция использования прокси-войны, в том виде, как её понимает страна-разработчик (США), предусматривает координацию подрывных действий заказчика и прокси-агента во всех сферах общественной жизни страны-мишени. Смысл применения инструмента «прокси-сдерживания» заключается в демонстрации потенциальной жертве опасности продолжения избранного курса и в принуждении её отказаться от реализации поставленных целей. Причём рамки воздействия прокси-войны на противника могут оказаться более «растянутыми» по временной оси конфликта, чем прямая угроза применения ядерного или высокоточного оружия.

Стратегия сдерживания с использованием факторов прокси-войны разрабатывается государством-заказчиком и представляет собой осуществляемый прокси-агентом по единому замыслу и плану комплекс мер в политической, военной, экономической, кибернетической, информационной и других сферах. Функция прокси-войны как инструмента сдерживания существенно отличается от ядерного и неядерного (например, концепция быстрого глобального удара) видов сдерживания, построенных на симметричном ответе.

При этом прокси-войне присущ асимметричный характер в первую очередь за счёт способности гибко управлять эскалацией военного конфликта и демонстрировать противнику наличие широкого диапазона силовых и не силовых средств и методов воздействия государства-заказчика на государство-жертву.

Стратегия прокси-войны позволяет обеспечить сдерживание не только военными средствами, но и угрозами в экономической, информационной, кибернетической сферах, возможностью применения других жёстких мер в отношении оппонента ещё до применения военной силы. Прокси-война позволяет втянуть государство-мишень в военный конфликт в стране так называемого прокси-агента и использовать участие государства-мишени в военных действиях для его же ослабления и последующего развала. Именно такие цели преследует прокси-война на Украине, которая фактически ведётся между США и Россией.

Не хочешь — заставим

Если вооружённое насилие — это самая радикальная форма принуждения, то, по англосаксонской логике, прокси-война представляет собой более гибкое средство сдерживания, угроза использования которого построена на способах «неявного» принуждения с применением адаптивных технологий силового и несилового воздействия на противника. Способность к адаптации придаёт прокси-войне возможность добиваться изменений национальной политики отдельного государства, его международной политики в регионе и мире, ослаблять одних субъектов и усиливать других, вплоть до полной потери субъектности в результате утраты государством реального суверенитета.

Таким образом, прокси-войну как инструмент гибридной войны следует считать своего рода «поворотным пунктом» в решении задач стратегического неядерного сдерживания, достигнув который стороны могут принять решение отказаться от противоборства и перейти к поиску компромисса, не доводя ситуацию до вооружённого столкновения, или продолжить наращивать интенсивность военных действий вплоть до глобального конфликта.

В этом состоят своеобразие и опасность гибридной войны как нового вида межгосударственного противоборства.

Использование возможностей ПВ как средства стратегического неядерного сдерживания на театре военных действий прокси-войны (ТВД ПВ) определяется рядом факторов:

• прокси-война позволяет осуществлять не только эскалацию насилия, но и его деэскалацию, что позволяет придать процессу развития насилия большую адаптивность и гибкость за счёт синхронизации силовых и несиловых гибридных угроз по виду, времени, месту и интенсивности применения;
• «прокси-сдерживание и принуждение» эффективны как против крупных государств, так и против стран, которые по ряду причин не рассматриваются как объекты применения против них ядерного оружия или массированного применения высокоточных боевых средств в обычном оснащении. В такой роли может оказаться сравнительно небольшое государство, которое пытается нанести ущерб заказчику прокси-войны, рассчитывая на защиту со стороны международного сообщества, союзников и партнёров в случае прямого применения против него военной силы;
• в идеале ядерное сдерживание не должно применяться против негосударственных субъектов мировой политики, но могут использоваться такие инструменты прокси-войны, как силы специальных операций, ЧВК и некоторые другие структуры, предназначенные для действий в серых зонах;
• с другой стороны, децентрализованные модели управления операциями прокси-войны на тактическом уровне повышают риск обострения локальных конфликтов с перспективой неконтролируемого расширения их географии и интенсивности на всём ТВД. Это делает крайне востребованной разработку научно обоснованных подходов к прокси-войне как средству стратегического неядерного сдерживания;
• масштаб операций прокси-войны определяется сферами их проведения не только на суше, на море и в воздухе, но и в киберпространстве, в космосе, финансово-экономической и культурно-мировоззренческой областях, а также — разнообразием технических средств, используемых субъектами прокси-войны, в том числе новейшими военно-техническими средствами разведки и уничтожения (БПЛА, мощные компьютеры для обработки «больших данных», искусственный интеллект, мобильная связь пятого поколения и др.);
• в целом прокси-война не требует разработки каких-либо новых систем оружия и военной техники.

Технология скрытого насилия

В международных отношениях принуждение, как форма насилия, применяется в различных моделях. Чаще принуждение используется в качестве косвенного (скрытого) насилия, которое не предполагает непосредственного использования силы и на начальной стадии подразумевает лишь угрозу применения силы (политическое давление, дипломатический ультиматум). По содержанию и объекту направленности насилие можно подразделить на политическое, военное, экономическое, духовное (идеологическое), административное (судебно-законодательное). Конечная цель принуждения — заставить объект прийти к выводу, что уступчивость — лучший способ реагирования, чем игнорирование требований принуждающего.

Если сдерживание призвано не допустить совершения противником нежелательных действий под угрозой применения против него военной силы, то принуждение имеет целью заставить объект подчинить свои действия требованиям принуждающего — например, отказаться от планов пересмотра установленных границ, реализации определённых экономических проектов, снизить уровень военной активности, уйти со спорной территории и т.д.

Эффективность принуждения измеряется тем, насколько быстро удастся сломить противника и подчинить его своей воле. При этом в некоторых случаях в задачу дипломатии может входить предоставление стороне, подвергшейся принуждению, возможности для поиска компромисса, чтобы не загонять её в угол. Сочетание указанных и некоторых других факторов обеспечивает особую роль принуждения в спектре стратегий обеспечения интересов государств и коалиций.

Доктрина отрицания

Перед фактом появления у России и Китая новых систем вооружения, отличающихся высокой эффективностью, американское военное лидерство заметно сужается, чему также способствуют политические и экономические неурядицы в США. В результате Соединённые Штаты могут столкнуться с ограничениями в использовании технологий для расширенного сдерживания своих оппонентов и соперников. В этих условиях Вашингтон рассматривает в качестве одного из способов воздействия на потенциального противника так называемое сдерживание путём отрицания (deterrence by denial), рассчитанное на создание физических препятствий противнику в достижении поставленных целей.

Именно на такой результат направлено провоцирование прокси-войны на Украине и вокруг Тайваня. Эффективность этой формы сдерживания зависит от опасения, связанного с издержками, которые может понести противник в случае активных действий с его стороны. В случае с Украиной такая задача достигается за счёт накачивания киевского режима современной боевой техникой и оружием при активной дипломатической и экономической поддержке со стороны НАТО и ЕС.

В контексте прокси-войны с Россией США рассматривают три формы сдерживания путём отрицания. Первая состоит в том, чтобы создать условия, при которых территорию прокси-агента или часть территории было бы труднее взять под свой контроль вооружённым способом. Ради этого, как уже отмечалось, и происходит расширение поставок Киеву военной техники и оружия, осуществляется подготовка ВСУ, направляются в зону боевых действий наёмники и частные военные компании.

Вторая форма сдерживания посредством отрицания заключается в том, чтобы усложнить задачу пересмотра границ. Этот вариант предпочтительнее в том случае, когда союзник слишком слаб, чтобы самостоятельно обеспечить надёжную защиту своей территории. Подобный подход, применительно к Украине, которая объявлена США, НАТО и ЕС объектом агрессии со стороны России, включает предоставление Киеву оружия такого количества и качества, которое позволит вести партизанскую войну до достижения определённого компромисса.

Третья форма сдерживания путём отрицания состоит в том, чтобы сделать прокси-агента в социально-экономическом и промышленном отношении сильнее, чем прокси-мишень. Но вряд ли такой вариант подойдёт для Украины в обозримой перспективе после предпринятых действий по демилитаризации в контексте специальной военной операции.

Следует отметить, что концепция сдерживания посредством отрицания открывает новые возможности и в области информационно-психологической войны, в которой полем битвы становится человеческий разум. Здесь главная цель — изменить не только сознание, но и то, как люди думают, то есть навязать свою идеологию.

Например, на Украине важную роль сыграло организованное Вашингтоном и местными националистическими силами информационно-психологическое воздействие на сознание украинского населения при подготовке гражданской войны на юго-востоке Украины с последующим переформатированием внутреннего военного конфликта в прокси-войну против России.

Прокси война

Прокси войны (также опосредованные войны) имеют многовековую историю. Исторический опыт позволяет определить прокси войны как конфликты, в которых в собственных интересах косвенно участвует третья сторона, обеспечивая одного из двух акторов конфликта военной, организационной, ресурсной, политической или иной поддержкой.

В своё время президент США Дуайт Эйзенхауэр определил прокси войны, как «войны, которые ведутся чужими руками». Классическое определение прокси войны дал американский политолог Карл Дойч в 1964 году: «Прокси война – международный конфликт между двумя странами, которые пытаются достичь своих собственных целей с помощью военных действий, происходящих на территории и с использованием ресурсов третьей страны, под прикрытием разрешения внутреннего конфликта в этой третьей стране» 1 .

По своей сути прокси война – это гражданская война, которая либо спровоцирована иностранным государством — третьей стороной конфликта, либо ведётся при её активной ресурсной, политической и военной поддержке.

В современном мире широкое распространение прокси войн прямо связано с появлением и распространением ядерного оружия. Применение этого оружия чревато катастрофическими последствиями для участников ядерного конфликта. Поэтому ядерные державы прикладывали и прикладывают все усилия, чтобы не допустить прямых регулярных военных действий между собой.

В этом плане характерной является история индо-пакистанских конфликтов. После последней прямой Индо-пакистанской войны в 1971 г. обе страны разработали или получили ядерное оружие. Теперь военные действия между Индией и Пакистаном ведутся в виде прокси войн. При этом великие державы делают все, чтобы не допустить прямого ядерного столкновения между Индией и Пакистаном 2 .

В годы холодной войны прокси войны были стандартным видом конфликта, поскольку две ядерные сверхдержавы — СССР и США — избегали непосредственного столкновения, так как это было чревато эскалацией ядерной войны, катастрофической по своим последствиям для её участников.

Примерами прокси войн времён холодной войны являются:

• Корейская война – конфликт между Северной и Южной Кореей (1950-1953). Часто этот конфликт рассматривается как опосредованная война между США с их союзниками и силами КНР и СССР. В состав северной коалиции входили: Северная Корея и её вооружённые силы; китайская армия (поскольку официально считалось, что КНР в конфликте не участвовала, регулярные китайские войска формально считались соединениями так называемых «китайских народных добровольцев»); СССР, который также официально не участвовал в войне, но во многом взял на себя её финансирование, а также снабжение китайских войск. Многочисленные военные советники и специалисты были отозваны из Северной Кореи ещё до начала войны, а во время войны отправлены назад под видом корреспондентов ТАСС. Со стороны Юга в войне принимали участие Южная Корея, США, Великобритания и ряд других стран в составе миротворческих сил ООН.
• Война во Вьетнаме (1957-1975). Война началась как гражданская в Южном Вьетнаме. В дальнейшем в войну был втянут Северный Вьетнам, позднее получивший поддержку КНР и СССР, а также США и их союзники (военный блок СЕАТО), выступавшие на стороне дружественного им южновьетнамского режима.
• Гражданская война в Анголе (1975-2002) — крупный вооружённый конфликт на территории Анголы между тремя соперничающими группировками: МПЛА (Народное движение за освобождение Анголы – Партия труда), ФНЛА (Национальный фронт освобождения Анголы) и УНИТА (Национальный союз за полную независимость Анголы). В этой войне США воевали руками ФНЛА, а СССР — МПЛА; Куба при этом участвовала в войне напрямую через тысячи военных советников. При этом мотивы стран-кукловодов были далеки от интересов ангольцев; когда директора ЦРУ Колби спросили, зачем США поддерживают ФНЛА, он сказал, что «простейший ответ состоит в том, что Советы поддерживают МПЛА» 3 .
• Афганская война (1979—1989) — военный конфликт на территории Демократической республики Афганистан (Республика Афганистан с 1987 года) правительственных сил Афганистана и Ограниченного контингента советских войск, с одной стороны, и многочисленных вооружённых формирований афганских моджахедов («душманов»), пользующихся политической, финансовой, материальной и военной поддержкой ведущих государств НАТО и исламского мира, с другой стороны.

К прокси войнам в XXI веке американский писатель и политический аналитик Г. Фуллер относит израильское вторжение в Ливан (2006), когда, по его мнению США и Иран воевали руками Израиля и Хезболлы 4 .

Эндрю Мамфорд, американский специалист по контрповстанческим действиям, считает, что опосредованной была гражданская война в Ливии, которая характеризовалась не только прямым участием НАТО с конца августа 2011 года, но уже с марта того же года США потребовало от Саудовской Аравии поставок оружия антиправительственным силам, а в июне Контактная группа по Ливии выделила повстанцам миллиард долларов, чтобы они могли купить себе оружие 5 .

В настоящее время прокси война идёт на востоке Украины, где США руками фашиствующих элементов из политических организаций «Правый сектор» и «Свобода», а также ультранационалистов, входящих в состав карательных батальонов ВСУ и МВД, совместно с боевиками частных военных компаний, финансируемых местными и зарубежными олигархами, уничтожают жителей Луганской и Донецкой народных республик, втягивая при этом в конфликт Россию.

По мнению военных специалистов в XXI веке роль войн чужими руками будет всё более возрастать. Это обусловлено целым рядом причин.

1. Сочетание дешевизны и эффективности. В одном из своих выступлений 34-й президент США Дуайт Эйзенхауэр оценил прокси войны как «самый дешевый способ достижения национальных целей». Эйзенхауэр рассматривал прокси войны (тогда называвшиеся «программами иностранной помощи») как «самую дешёвую страховку», имея в виду то, как такие войны уменьшают как финансовые расходы, так и политические риски по сравнению с прямым военным вмешательством 6 Бывший президент Пакистана Зия-уль-Хак полагал, что прокси войны позволяют «поддерживать долгие годы кипящий котёл конфликтов в опасных зонах за приемлемые деньги и с высокой эффективностью».

2. Ограничение военных расходов. В результате системного финансово-экономического кризиса, поразившего глобализованную экономику современного мира, подавляющее большинство глобальных акторов стараются ограничить военные расходы. Соответственно они всё менее склонны напрямую участвовать в крупных войнах, особенно в форме прямых регулярных военных действий. По этому поводу известный американский политолог и юрист Ф. Боббит отмечал: «В будущем местные вооружённые силы будут всё активнее использоваться глобальными и региональными сверхдержавами в прокси вооружённых конфликтах. Такое использование станет экономичной и эффективной альтернативой дорогим, большим, регулярным армиям глобальных и региональных сверхдержав. Америке это не только позволит сэкономить средства, но и избежать ненужных рисков для жизни американцев, в том числе служащих в сухопутных войсках» 7 .

3. Общественное мнение. В настоящее время с каждым годом повышается чувствительность общественного мнения к людским потерям и значительным расходам, связанными с вовлечённостью вооружённых сил в крупномасштабные конфликты. Всё в большей мере проявляется нежелание, прежде всего западного общества, нести какие-либо лишения и потери, сопряжённые с войнами. Согласно исследованиям Джорджтаунского университета, в США для общественного мнения «болевой порог» приемлемого числа потерь в военных действиях со времён Вьетнамской войны снизился более чем в 6 раз 8 . В этом контексте «война чужими руками» становится всё более и более приемлемой.

Важным и интенсивно развивающим направлением прокси войн является массовое создание и функционирование частных военных компаний (ЧВК). По мнению американского военного аналитика К. Кокера, ЧВК, чем дальше, тем в большей степени будут определять не только политику национальной безопасности в странах Запада, но и всё более широко участвовать в реализации государственной политики на самых различных стадиях конфликтов 9 .

ЧВК в западных странах стали создаваться на рубеже 90-х годов прошлого века. В решающей степени это было связано с окончанием холодной войны и сокращением кадрового состава армий в большинстве развитых стран мира.

Как отмечают И. Коновалов и О. Валецкий в своей работе «Эволюция частных военных компаний», всё изменилось «…когда закончилась холодная война. Во время войны в Персидском заливе в 1991 г. соотношение гражданских контрактников и военнослужащих США было уже 1:50, но большинство из них представляли не военные, а обычные частные фирмы. На коммерческие авиакомпании, такие как Evergreen и Southern Air Transport, приходилось 65% всех перевозок войск и грузов. Вся тыловая поддержка Саудовской армии осуществлялась частными подрядчиками из США. На линии фронта инструкторы из частной военной компании Vinnell сопровождали части Саудовской Национальной гвардии в боях с иракскими войсками в районе города Раас-Уль-Хафджи. Специалисты компании DynCorp обслуживали в прифронтовой полосе большинство вертолётных частей.

После войны американские частные фирмы начали работать почти во всех силовых структурах Саудовской Аравии: BDM International – ВВС и Сухопутные войска, Booz Allen Hamilton – морская пехота и военные колледжи, Science Applications Corporation – флот и ПВО, O’Gara Protections Services – силы безопасности» 10 .

По мнению Э. Мамфорда частные военные компании имеют два важных преимущества перед регулярной армией 11 :

• их использование обходится дешевле, так как требуется меньшее количество инфраструктуры, и, в отличие от армий, не нужны деньги на пенсии отставникам и семьям погибших;
• гибель частных контрактников не порождает «Вьетнамского синдрома»: их похороны не привлекают внимания населения и прессы, в их смерти оппозиция не может обвинить правительство.

Всё это позволило к началу 2000-х годов, по мнению американского аналитика безопасности, Д. Ширера: «Активно использовать частные военные компании в таких вооружённых конфликтах, где иностранные правительства не хотят или не могут прямо участвовать» 12 .

Важно отметить, что ЧВК не только минимизируют политические и иные риски для стран, реализующих через них свои интересы, но и позволяют этим странам поддерживать такие регулярные и иррегулярные структуры, которые по внешним или внутриполитическим причинам страны никогда не смогут поддерживать напрямую.

О роли ЧВК в XXI веке убедительно свидетельствует статистика ООН и данные аналитических центров. Согласно материалам ООН, в период с 2001 по 2007 г. общая сумма контрактов, заключенных ЧВК всех стран составила почти 100 млрд. долларов. По данным аналитических центров, сегодняшний объем рынка услуг частных военных компаний превышает 250–270 млрд. долларов. ЧВК чем дальше, тем больше становятся обязательным участником прокси конфликтов 13 .

Следует отметить, что в настоящее время всё большее значение приобретает феномен двойных прокси войн, когда в качестве третьей стороны, за которой государство старается скрыть своё непосредственное участие и вовлечённость в военные действия других сторон, выступают транснациональные корпорации (ТНК), имеющие в стране конфликта те или иные интересы или частные военные компании.

При этом война может вестись не между государствами, а между ТНК и национальным государством. В этом случае самым опасным для государств и для мирового права является полная непонятность того, кто является «военным агрессором».

Наряду с этим, по утверждению генерал-майора А.И. Владимирова, государства всё более утрачивают национальный контроль над развитием ТНК, которые пока что «соглашаются» подчиняться существующему порядку (праву), в то время, как эффективного международного контроля за их деятельностью еще не создано. Не секрет, что ТНК уже определяют «в основном» политику своих государств-основателей (вплоть до кадрового состава действующего политического истеблишмента), так как их экономические (и собственно финансовые) возможности уже соизмеримы с возможностями государств. При этом колоссальные внутренние экономические (финансовые) возможности ТНК позволяют им «закупать на корню» лучших военных специалистов и профессионалов, создавая частные военные компании, а также формировать «пятую колонну» своих адептов в государственных и международных структурах. Достаточно скоро может наступить момент, когда сама необходимость «подчиняться» национальному и мировому праву, будет сковывать деловую активность ТНК, что, в свою очередь, может побудить их образовать некий «мировой альянс ТНК», способный успешно конкурировать с национальными государствами и существующими международными организациями 14 .

«Главной видимой силой (и средством) «мирового альянса ТНК» станут наёмники, а главным методом их действий будет – демонстрация подавляющего реального силового превосходства над отдельными структурами государственной и местной власти, и частями национальных вооружённых сил, подтверждаемое периодическими эпизодами боевых столкновений, в которых эти части (всегда и однозначно) будут терпеть сокрушительное поражение» 15 , – считает генерал-майор А.И. Владимиров.

В заключении следует отметить, что несмотря на всю привлекательность прокси войн для глобальных и региональных сверхдержав, они имеют ряд важных недостатков, на которые обращает внимание Э. Мамфорд 16 :

1. Зависимость. Во время холодной войны прокси войны, особенно в Африке, привели к нежелательной зависимости молодых государств от СССР и США, приведшей к нынешней ситуации, в которой многие формально независимые страны полагаются на внешние страны-спонсоры в повседневной жизни, включая военную, политическую и экономическую сферы.
2. Затягивание конфликта. Вооружённая борьба чужими руками продлевает конфликт, так как проигрывающую более слабую сторону сравнительно несложно усилить до уровня, достаточного для создания патовой ситуации.
3. «Обратный удар». Как показывает вся история войн, участники военных действий, даже находясь в полностью зависимом от третьей стороны положении, остаются субъектами. Любой субъект имеет собственную волю и интересы. Соответственно всегда остается риск, что актор, участвующий в прокси войне в решающей степени в интересах третьей стороны, начнёт преследовать свои собственные, отличные от прокси актора интересы. При этом если конфликт происходит длительное время, стратегические ставки для прокси актора высоки, и у него нет возможности быстро найти новую структуру — участника конфликта, то он сам оказывается в зависимости от стороны, которую поддерживает. Соответственно у этой стороны появляются всё новые возможности для повышения степеней свободы в действиях и принуждения прокси актора к поддержке действий, не полностью отвечающих его интересам. Классическим примером такого рода эволюции показала Аль-Каида, которая первоначально в значительной мере являлась прокси структурой Соединенных Штатов для ведения войны с Советским Союзом в Афганистане.

Микрюков Василий Юрьевич

1 A. Mumford. Proxy Warfare. — Cambridge: Polity Press, 2013.

4 Graham E. Fuller. The Hizballah-Iran Connection: Model for Sunni Resistance//The Washington Quarterly, Volume 30, Number 1, Winter 2006-07. – С. 139-150.

5 A. Mumford. Proxy Warfare. — Cambridge: Polity Press, 2013.

10 И.П. Коновалов, О.В. Валецкий. Эволюция частных военных компаний. Пушкино: Центр стратегической конъюнктуры, 2013. – С. 11-14.

11 A. Mumford. Proxy Warfare. — Cambridge: Polity Press, 2013. — 141 с.

14 А.И. Владимиров. Основы общей теории войны. Часть II. Теория национальной стратегии: основы теории, практики и искусства управления государством. – М.: Синергия, 2013. – С. 789.

Что такое прокси в политике

Введите имя пользователя, чьи записи вы хотите найти

Войти

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

«Война-прокси» — что это? Украина — арена прокси-войны между Россией и США

Товарищ nkfedor продолжает радовать нас материалами о современных конфликтах.

Чуть более месяца назад, 11 ноября 2016 года, блогер Юрий-Западная Сибирь начал публиковать в Информационном Центре AfterShock цикл статей, на мой взгляд, весьма интересных, под общим названием «Война-прокси». В центре внимания автора — ситуация на Украине. По его мнению, Украина стала ареной типичной прокси-войны между Россией и США. Поскольку далеко не всем понятно, что означает термин прокси-война, автор первую статью цикла целиком посвящает этой специфической форме современной войны — определяет значение термина «война-прокси», оговаривает условия, необходимые для ее «запуска», и приводит примеры участия в подобных войнах СССР и России — во Вьетнаме, в Афганистане, в Чечне.

Война-прокси. Что это такое
Война-прокси, сиречь, война по доверенности

После Второй мировой войны этот тип войны стал самым распространенным конфликтом на планете. Появление ядерного оружия сделало прямой конфликт геополитических блоков (сверхдержав) невозможным. Но противоречия между сверхдержавами никуда не делись. Империи всегда воевали и воюют между собой, и сейчас эти имперские войны протекают в форме войн-прокси. Геополитические противники «схлестываются» между собой на территории третьих стран, всегда чужими руками. Прямое столкновение сверхдержав неминуемо перерастет в глобальный термоядерный конфликт в течении 48 часов. Цель войны-прокси — истощить геополитического противника, создать ему массу внутренних проблем и как можно сильнее подорвать репутацию противника на международном уровне. Война-прокси — это война сверхдержав на истощение.

Начало войны-прокси — сепаратистский конфликт внутри страны, то есть, гражданская война. Единая прежде страна и народ (народы) раскалывается на части. Причин этого множество, от внутренних противоречий до внешнего вмешательства. Очень часто все это происходит комплексно. То есть, внешние "игроки" создают или разжигают внутренние противоречия какой либо страны до состояния военного конфликта. Да-да, это теория управляемого хаоса (иначе теория локального конфликта). Сейчас западные властные элиты просто «молятся» на нее. Эта теория уже неплохо разработана и имеет множество практических приложений. Давайте немного подробнее об этом.

Согласно этой теории для создания очага войны-прокси нужно создать внутри страны-жертвы определенную политическую конфигурацию территории. Какая это конфигурация? На это отвечает история. Что дало толчок гражданским войнам в Афганистане, в Чечне, в Сирии (и в сотнях других мест)? Это уничтожение (ограничение) на какой-то территории страны единой государственной власти. После этого вместо центральной власти там неминуемо возникает власть командиров вооруженных группировок. Поясню свою мысль.

Основная задача государства — это поддержание порядка и обеспечение безопасности с помощью законного насилия. Все остальное: законотворчество, налоги, экономика, социальные функции, только обеспечение главной задачи государства. Как только государство перестает выполнять свою главную задачу — управление территорией страны, тут же возникают вооруженные группировки, которые берут управление на себя. Вакуум власти заполняется всегда. Это могут быть совершенно различные группировки — криминал, патриоты, сепаратисты, даже отряды самообороны (когда простые жители берут в руки оружие для защиты своих домов и своих семей). Вот только для населения гораздо проще и безопаснее жить под единой властью (даже крайне коррумпированной), чем под вооруженными группировками, где единственный закон — прихоть полевого командира. Все очень просто, над полевым командиром нет никого, кто ограничивал бы его прихоти. А бесконтрольная власть развращает очень сильно, увы, человек слаб на соблазны. Далеко не каждый выдержит испытание властью, даже если изначально намерения были вполне нравственными. Не зря же возникла поговорка, что благими намерениями вымощена дорога в ад.

Из всего этого следует вывод, что если государство перестает применять законное насилие для наведения порядка, очень быстро возникает хаос и страна начинает распадаться. Янукович доказал это просто образцово, когда так и не отдал приказ на подавление майданных беспорядков (законное насилие). В итоге, Янукович потерял власть и ситуация начала развиваться в направлении распада Украины. После крушения режима Януковича управление Украиной полностью перехватили американцы, они начали отдавать приказы украинским силовикам, те быстро подавили волнения и навели порядок (за исключением определенных украинских территорий, но об них позже). В итоге Украина осталась (почти) единым государством и полностью попала под внешнее управление от США.

Вакуум власти — это совершенно необходимое условие для создания управляемого хаоса, но не единственное. Нужно еще заставить людей массово взять в руки оружие и дать населению свободный доступ к этому оружию.

Это решается по разному. В Афганистан шли караваны с оружием из Пакистана. Афганцам же внушалось, что «шурави» пришли для того, чтобы уничтожить в Афгане Ислам. Учитывая религиозность афганцев неудивительно, что население Афганистана взяло в руки оружие.

В Чечне было немного по другому. После крушения СССР, пришедшие к власти «реформаторы, блин» вывели российские войска из Чечни и оставили все оружие на военных складах. Оружия было, по памяти, на две полноценные дивизии, включая и тяжелое вооружение. Да что говорить, чехам оставили даже легкую боевую авиацию, ее потом пришлось срочно жечь авианалетами на аэродромах. Самим чеченцам массово промывали головы на тему пьяного русского быдла, которое годится только в рабы, и о гордых нохчах, которые будут владеть русскими рабами. В Чечню хлынули проповедники ваххабизма, которые "втирали" о всемирном халифате и джихаде для уничтожения неверных.

Учитывая взрывной кавказский характер и разбойничий менталитет стоит ли удивляться, что чеченцы взяли в руки оружие и начали уничтожать российские органы власти. Людей из кабинетов просто выбрасывали в окна, а сколько пропало без вести, жуть. Милиция бездействовала, не было приказов из Москвы. Очень быстро все госорганы были уничтожены, и Чечня оказалась поделена между хорошо вооруженными бандитскими группировками.

А после этого «реформаторы, блин» двинули российскую армию на подавление бандитского анклава, который сами же и создали. Так началась 1 чеченская война, прокси-конфликт в России. А дальше было безудержное воровство в армии на всех уровнях (новые боеприпасы попадали «чехам» раньше, чем в войска), такое же безудержное расхищение государственной казны под лозунгом: «Пиши на войну. Война все спишет» и очень-очень-очень странные боевые действия.

Помню объявление по центральному ТВ: «Сегодня в 20 часов по гостинице Кавказ в Грозном будет нанесен авиаудар. Просьба ко всем иностранным журналистам покинуть гостиницу». Боевики, видимо, должны были остаться.

А вот рассказ, который поведал мне за «рюмкой чая» участник самого первого штурма Грозного. «Идет бой в 1,5-2 км от Грозненского нефтеперерабатывающего завода. НПЗ работает, дымит, въезжают и выезжают бензовозы. Высшее командование нас предупредило, что если последует хоть один выстрел в сторону НПЗ, то все пойдут под суд. Что обещали «чехам» не знаю, наверное, что всем виновным отрежут головы». Таких странных историй можно рассказать не один десяток. Вот так и воевали в Первую Чеченскую.

Вывод из всего этого. Для создания зоны управляемого хаоса (очага войны-прокси) нужно сделать три вещи:

1. Блокировать действия государства по наведению порядка, то есть, создать вакуум власти на территории.
2. Заставить население территории взять в руки оружие. Это можно сделать разными путями.
3. Дать населению свободный доступ к оружию. Это тоже можно сделать по разному.

После этого неминуемо возникает зона хаоса, где территория будет поделена между вооруженными группировками и где вся власть принадлежит полевым командирам этих группировок. Вернемся к войне-прокси.

В результате сепаратистского конфликта возникают две (или более) части до этого единой страны, которые желают жить отдельно. Такой конфликт без внешнего вмешательства достаточно быстро разрешается. Либо центральное правительство подавляет мятеж, либо мятежная территория вырывается на свободу. Все меняется при внешнем вмешательстве в конфликт. Если вмешиваются сверхдержавы, то такой конфликт быстро перерастает в войну-прокси (войну по доверенности). Сепаратистский конфликт перерастает в конфликт сверхдержав. Такая война идет десятилетиями, пока одна из сверхдержав не уйдет из конфликта. Как правило, это происходит из-за внутренних проблем сверхдержавы. Для территории, где идет война-прокси, это полная катастрофа. В результате сверхдержавы могут довоеваться и до лунного пейзажа, города на этих территориях уж точно будут выглядеть, как развалины Сталинграда.

Как развивается прокси-конфликт? Одна сверхдержава начинает поддерживать центральное правительство, другая сверхдержава поддерживает сепаратистов. В выигрышном положении оказывается та сторона конфликта, которая поддерживает центральное правительство. В распоряжении этой стороны весь аппарат государства, где идет конфликт. Это явно минимизирует расходы сверхдержавы.

Напротив, другая сторона вынуждена тратить ресурсы для организации сепаратистского анклава. Очень важно в таком анклаве создать государственные структуры управления и перевести анклав на самообеспечение (хотя бы, по минимуму). Это нужно для минимизации расходов, иначе придется брать на «кормление» весь сепаратистский анклав. В дальнейшем необходим единый руководитель — представитель анклава. Но это получается не всегда, иногда бандитский анклав просто не поддается структурированию.

Следующий возможный этап развития конфликта — прямое вмешательство сверхдержавы. Это происходит при угрозе военного поражения одной из сторон. Сверхдержава заходит своей армией в страну. Если сверхдержава зашла в пользу сепаратистов, то центральное правительство уничтожается, власть передается представителям повстанцев. А дальше может быть по разному. В том числе может возникнуть нижеизложенный вариант. Если сверхдержава зашла в пользу правительства, то вся страна быстро ставится под контроль. Военная мощь сверхдержавы неизмеримо выше. Тогда другая сторона конфликта организовывает там повстанческое движение. Противник будет нести в оккупированной стране прямые военные, материальные, финансовые, репутационные потери. Исторические примеры — Афганистан (СССР), Вьетнам (США). Крайне важна организация повстанческого движения. В самой оккупированной стране организовать какую-то управляющую структуру не получится. Никто не даст партизанам захватить часть территории и организовать там органы власти и управления. Если такой анклав уже был, он, рано или поздно будет уничтожен. Без координации и управления партизаны неминуемо выродятся в набор банд, которых постепенно переловят. Поэтому снабжение, управление и координация партизанского движения идет через сопредельные страны. В Афганистане это был Пакистан (возможно Иран), во Вьетнаме — Северный Вьетнам и Китай. Если возвратиться в историю и вспомнить, что после ВОВ в Западной Украине более 10 лет выжигали бандеровцев, то возникает вопрос, откуда шло снабжение, координация и управление бандеровским подпольем? Из «братской» Польши и Чехословакии? Союзнички по Варшавскому Договору, блин. Получается, что наибольшие потери сверхдержава несет при оккупации недружественной территории. Партизанское движение там может длиться десятилетиями. Значит, если удалось надолго затащить своего геополитического конкурента в гражданскую войну в третьей стране, это уже залог победы в войне-прокси.

Единственный выход для сверхдержавы — войти в страну, помочь дружественной стороне быстро поставить страну под полный контроль, создать там дееспособное правительство и армию, и так же быстро «свалить» из страны. Если внутри страны нет силы, на которую сверхдержава может опереться, то лучше и не заходить. Сидеть десятилетиями в оккупированной стране, где идет активная партизанская война — это верный путь к ресурсному истощению. Вот что делал СССР в Афганистане 10 лет? Зашли, быстро поставили страну под контроль, создали и обучили дееспособное правительство Афганистана и ушли сами через 1-2 года (ну хорошо, оставили три-четыре базы ВВС), и все было бы нормально. А в 1989 году все выглядело так, будто СССР потерпел в Афганистане поражение и позорно бежал. Хотя пророссийское правительство Наджибуллы держалось потом еще 3 года.

Что такое прокси-война

После Второй мировой войны этот тип войны стал самым распространенным конфликтом на планете. Появление ядерного оружия сделало прямой конфликт геополитических блоков (сверхдержав) невозможным. Но противоречия между сверхдержавами никуда не делись. Империи всегда воевали и воюют между собой, и сейчас эти имперские войны протекают в форме войн-прокси.

Геополитические противники «схлестываются» между собой на территории третьих стран, всегда чужими руками. Прямое столкновение сверхдержав неминуемо перерастет в глобальный термоядерный конфликт в течении 48 часов. Цель войны-прокси — истощить геополитического противника, создать ему массу внутренних проблем и как можно сильнее подорвать репутацию противника на международном уровне. Война-прокси — это война сверхдержав на истощение.

Начало войны-прокси — сепаратистский конфликт внутри страны, то есть, гражданская война. Единая прежде страна и народ (народы) раскалывается на части. Причин этого множество, от внутренних противоречий до внешнего вмешательства. Очень часто все это происходит комплексно. То есть, внешние "игроки" создают или разжигают внутренние противоречия какой либо страны до состояния военного конфликта. Да-да, это теория управляемого хаоса (иначе теория локального конфликта). Сейчас западные властные элиты просто «молятся» на нее. Эта теория уже неплохо разработана и имеет множество практических приложений. Давайте немного подробнее об этом.

[ Нажмите, чтобы прочитать ] Согласно этой теории для создания очага войны-прокси нужно создать внутри страны-жертвы определенную политическую конфигурацию территории. Какая это конфигурация? На это отвечает история. Что дало толчок гражданским войнам в Афганистане, в Чечне, в Сирии (и в сотнях других мест)? Это уничтожение (ограничение) на какой-то территории страны единой государственной власти. После этого вместо центральной власти там неминуемо возникает власть командиров вооруженных группировок. Поясню свою мысль.

Основная задача государства — это поддержание порядка и обеспечение безопасности с помощью законного насилия. Все остальное: законотворчество, налоги, экономика, социальные функции, только обеспечение главной задачи государства. Как только государство перестает выполнять свою главную задачу — управление территорией страны, тут же возникают вооруженные группировки, которые берут управление на себя. Вакуум власти заполняется всегда. Это могут быть совершенно различные группировки — криминал, патриоты, сепаратисты, даже отряды самообороны (когда простые жители берут в руки оружие для защиты своих домов и своих семей). Вот только для населения гораздо проще и безопаснее жить под единой властью (даже крайне коррумпированной), чем под вооруженными группировками, где единственный закон — прихоть полевого командира. Все очень просто, над полевым командиром нет никого, кто ограничивал бы его прихоти. А бесконтрольная власть развращает очень сильно, увы, человек слаб на соблазны. Далеко не каждый выдержит испытание властью, даже если изначально намерения были вполне нравственными. Не зря же возникла поговорка, что благими намерениями вымощена дорога в ад.

Из всего этого следует вывод, что если государство перестает применять законное насилие для наведения порядка, очень быстро возникает хаос и страна начинает распадаться. Янукович доказал это просто образцово, когда так и не отдал приказ на подавление майданных беспорядков (законное насилие). В итоге, Янукович потерял власть и ситуация начала развиваться в направлении распада Украины. После крушения режима Януковича управление Украиной полностью перехватили американцы, они начали отдавать приказы украинским силовикам, те быстро подавили волнения и навели порядок (за исключением определенных украинских территорий, но об них позже). В итоге Украина осталась (почти) единым государством и полностью попала под внешнее управление от США.

Вакуум власти — это совершенно необходимое условие для создания управляемого хаоса, но не единственное. Нужно еще заставить людей массово взять в руки оружие и дать населению свободный доступ к этому оружию.

Это решается по разному. В Афганистан шли караваны с оружием из Пакистана. Афганцам же внушалось, что «шурави» пришли для того, чтобы уничтожить в Афгане Ислам. Учитывая религиозность афганцев неудивительно, что население Афганистана взяло в руки оружие.

В Чечне было немного по другому. После крушения СССР, пришедшие к власти «реформаторы, блин» вывели российские войска из Чечни и оставили все оружие на военных складах. Оружия было, по памяти, на две полноценные дивизии, включая и тяжелое вооружение. Да что говорить, чехам оставили даже легкую боевую авиацию, ее потом пришлось срочно жечь авианалетами на аэродромах. Самим чеченцам массово промывали головы на тему пьяного русского быдла, которое годится только в рабы, и о гордых нохчах, которые будут владеть русскими рабами. В Чечню хлынули проповедники ваххабизма, которые "втирали" о всемирном халифате и джихаде для уничтожения неверных.

Учитывая взрывной кавказский характер и разбойничий менталитет стоит ли удивляться, что чеченцы взяли в руки оружие и начали уничтожать российские органы власти. Людей из кабинетов просто выбрасывали в окна, а сколько пропало без вести, жуть. Милиция бездействовала, не было приказов из Москвы. Очень быстро все госорганы были уничтожены, и Чечня оказалась поделена между хорошо вооруженными бандитскими группировками.

А после этого «реформаторы, блин» двинули российскую армию на подавление бандитского анклава, который сами же и создали. Так началась 1 чеченская война, прокси-конфликт в России. А дальше было безудержное воровство в армии на всех уровнях (новые боеприпасы попадали «чехам» раньше, чем в войска), такое же безудержное расхищение государственной казны под лозунгом: «Пиши на войну. Война все спишет» и очень-очень-очень странные боевые действия.

Помню объявление по центральному ТВ: «Сегодня в 20 часов по гостинице Кавказ в Грозном будет нанесен авиаудар. Просьба ко всем иностранным журналистам покинуть гостиницу». Боевики, видимо, должны были остаться.

А вот рассказ, который поведал мне за «рюмкой чая» участник самого первого штурма Грозного. «Идет бой в 1,5-2 км от Грозненского нефтеперерабатывающего завода. НПЗ работает, дымит, въезжают и выезжают бензовозы. Высшее командование нас предупредило, что если последует хоть один выстрел в сторону НПЗ, то все пойдут под суд. Что обещали «чехам» не знаю, наверное, что всем виновным отрежут головы». Таких странных историй можно рассказать не один десяток. Вот так и воевали в Первую Чеченскую.

Вывод из всего этого. Для создания зоны управляемого хаоса (очага войны-прокси) нужно сделать три вещи:

1. Блокировать действия государства по наведению порядка, то есть, создать вакуум власти на территории.
2. Заставить население территории взять в руки оружие. Это можно сделать разными путями.
3. Дать населению свободный доступ к оружию. Это тоже можно сделать по разному.

После этого неминуемо возникает зона хаоса, где территория будет поделена между вооруженными группировками и где вся власть принадлежит полевым командирам этих группировок. Вернемся к войне-прокси.

В результате сепаратистского конфликта возникают две (или более) части до этого единой страны, которые желают жить отдельно. Такой конфликт без внешнего вмешательства достаточно быстро разрешается. Либо центральное правительство подавляет мятеж, либо мятежная территория вырывается на свободу. Все меняется при внешнем вмешательстве в конфликт. Если вмешиваются сверхдержавы, то такой конфликт быстро перерастает в войну-прокси (войну по доверенности). Сепаратистский конфликт перерастает в конфликт сверхдержав. Такая война идет десятилетиями, пока одна из сверхдержав не уйдет из конфликта. Как правило, это происходит из-за внутренних проблем сверхдержавы. Для территории, где идет война-прокси, это полная катастрофа. В результате сверхдержавы могут довоеваться и до лунного пейзажа, города на этих территориях уж точно будут выглядеть, как развалины Сталинграда.

Как развивается прокси-конфликт? Одна сверхдержава начинает поддерживать центральное правительство, другая сверхдержава поддерживает сепаратистов. В выигрышном положении оказывается та сторона конфликта, которая поддерживает центральное правительство. В распоряжении этой стороны весь аппарат государства, где идет конфликт. Это явно минимизирует расходы сверхдержавы.

Напротив, другая сторона вынуждена тратить ресурсы для организации сепаратистского анклава. Очень важно в таком анклаве создать государственные структуры управления и перевести анклав на самообеспечение (хотя бы, по минимуму). Это нужно для минимизации расходов, иначе придется брать на «кормление» весь сепаратистский анклав. В дальнейшем необходим единый руководитель — представитель анклава. Но это получается не всегда, иногда бандитский анклав просто не поддается структурированию.

Следующий возможный этап развития конфликта — прямое вмешательство сверхдержавы. Это происходит при угрозе военного поражения одной из сторон. Сверхдержава заходит своей армией в страну. Если сверхдержава зашла в пользу сепаратистов, то центральное правительство уничтожается, власть передается представителям повстанцев. А дальше может быть по разному. В том числе может возникнуть нижеизложенный вариант. Если сверхдержава зашла в пользу правительства, то вся страна быстро ставится под контроль. Военная мощь сверхдержавы неизмеримо выше. Тогда другая сторона конфликта организовывает там повстанческое движение. Противник будет нести в оккупированной стране прямые военные, материальные, финансовые, репутационные потери. Исторические примеры — Афганистан (СССР), Вьетнам (США). Крайне важна организация повстанческого движения. В самой оккупированной стране организовать какую-то управляющую структуру не получится. Никто не даст партизанам захватить часть территории и организовать там органы власти и управления. Если такой анклав уже был, он, рано или поздно будет уничтожен. Без координации и управления партизаны неминуемо выродятся в набор банд, которых постепенно переловят. Поэтому снабжение, управление и координация партизанского движения идет через сопредельные страны. В Афганистане это был Пакистан (возможно Иран), во Вьетнаме — Северный Вьетнам и Китай. Если возвратиться в историю и вспомнить, что после ВОВ в Западной Украине более 10 лет выжигали бандеровцев, то возникает вопрос, откуда шло снабжение, координация и управление бандеровским подпольем? Из «братской» Польши и Чехословакии? Союзнички по Варшавскому Договору, блин. Получается, что наибольшие потери сверхдержава несет при оккупации недружественной территории. Партизанское движение там может длиться десятилетиями. Значит, если удалось надолго затащить своего геополитического конкурента в гражданскую войну в третьей стране, это уже залог победы в войне-прокси.

Единственный выход для сверхдержавы — войти в страну, помочь дружественной стороне быстро поставить страну под полный контроль, создать там дееспособное правительство и армию, и так же быстро «свалить» из страны. Если внутри страны нет силы, на которую сверхдержава может опереться, то лучше и не заходить. Сидеть десятилетиями в оккупированной стране, где идет активная партизанская война — это верный путь к ресурсному истощению. Вот что делал СССР в Афганистане 10 лет? Зашли, быстро поставили страну под контроль, создали и обучили дееспособное правительство Афганистана и ушли сами через 1-2 года (ну хорошо, оставили три-четыре базы ВВС), и все было бы нормально. А в 1989 году все выглядело так, будто СССР потерпел в Афганистане поражение и позорно бежал. Хотя пророссийское правительство Наджибуллы держалось потом еще 3 года.